Клеймо проклятия (На крыльях Северного ветра, том 6), Вячеслав Паутов, 2021

В базе Лаборатории Фантастики отсутствует.

https://author.today/work/106264

***

Рунами нельзя забавляться, с ними нельзя шутить или играть. Им нельзя доверять, потому что никто не сможет предсказать, чем обернётся исполнение желаемого. Рано или поздно, но за дар и его плоды придётся платить. Всё дело в цене. Капкан желаний раскрыт для всех, но вырваться оттуда можно, лишь обратив свои желания, как и самоё себя, в пепел – пепел свободы от власти людей, богов и Судьбы. Так было и так будет всегда. Берегись несбыточных желаний: в них взлёт и падение, награда и кара, радость обретения и слёзы сожаления об утраченном, новая жизнь и смерть надежд…

***

Роман Вячеслава Паутова «Клеймо проклятия» написан в стиле скандинавских саг, но осовременен почти до уровня исторического фэнтези. Если по-простому, то в сравнении со стандартным фэнтези урезаны экшен и фантдоп, много пространных описаний, используются витиеватый синтаксис и почти сценическая речь. Если чуть сложнее, то олдскульная цепь художественной литературы – место и время, события и персонажи, действия и результаты – здесь отработана полностью, но расписана не настолько пространно, как у, предположим, Генрика Сенкевича.

Вячеслав Паутов далеко не единственный представитель «новой саги», но авторы и сам жанр мало кому известны. Если суровые и близкие к историко-приключенческому роману классики, то это однозначно Сигрид Унсет, Кирстен Сивер и Тим Северин. Если побойчее, поромантичнее и пофэнтезийнее, то Виталий Гладкий, Мария Семёнова, Елизавета Дворецкая и Бернхард Хеннен – уже спорно, поскольку совпадение лишь частичное. Тут уж кому что нравится. Однако большую часть обязательных для современной саги пунктов выполняют и они, и об этом надо сказать подробнее.

Жизнь героя представлена от рождения до смерти. Используется огромное количество персонажей, описываются их внешность и характер, разъясняется происхождение, родство и подчинённость. Герои не оцениваются, даются их поступки и высказывания. Время – стихия, а события хроникальны. Любовь без эротики. Волшебство строго в рамках местных верований. Нарратив выстроен на примерах из деяний богов и героев. Мир одушевлён и конкретен, это персонаж и ландшафт одновременно. Наконец, в основной текст вставляются образцы местной поэзии.

Единственный пункт, кажущийся обойдённым вниманием В. Паутова в «Клейме проклятия», это природа как персонаж. Здесь нет ни аналога живой Земли Русской, как в «Слове о полку Игореве», ни персонализаций в виде нечеловеческих рас, как в цикле «Корабль во фьорде» Е. Дворецкой. Есть странный туман во время боя и появления лебедей, которыми, согласно поверью, становятся души достойных. Озеро Веттерн уже полностью можно списать на пейзаж и авторские размышления. Увы, слишком мало пищи для избалованного троллями и прочими духами современного читателя.

Теперь к самому роману. Время – конец 10 века. Место – Скандинавский полуостров, территория современного Вальдемарсвика, что в Эстергётланде, Швеции. События – набег йомсвикингов на селение Гульдсанден, связавший судьбы ярла Кракена Статного, соглядатая йомсвикингов Кьядли и прекрасной Тордис. Мотив мести присутствует, но традиционного любовного треугольника не образуется. Есть то, что В. Паутов называет «капканом желаний», и он распахнут для каждого значимого персонажа. Результат действий зависит не от желаний, а от выбора средств достижения цели.

Фантастический элемент – руны, с помощью которых можно создать непобедимого воина из кого угодно. Мститель сотворён – но не героем, а орудием убийства. Он будто не имеет ни собственной воли, ни памяти, ни желаний. Послушный исполнитель полезен всем: рунному мастеру, ярлу, дружине, селению и стране. Коллизии проходят по всем этим уровням, рождая интриги и зримое приключение, но истинный конфликт невидимо зреет в искалеченной магией душе самого рунного воина. Что думает, что чувствует, что предпринимает он сам? До времени это доступно лишь автору и читателю.

В. Паутов ненавязчиво ломает стереотипы поп-культуры в отношении так называемых «викингов». Мимоходом показывает, что к 10-му веку нашей эры жили они не всем племенем в одном длинном доме, а семьями и хуторами в срубленных из круглых брёвен жилищах, близких нашим избам. Как и на Русском Севере, жилые и хозяйственные постройки ставились рядом, желательно под одной крышей, имели клети и подклети. Не были скандинавы и поголовно воинами или разбойниками, имелись и у них свои «селяне», занимавшиеся пашней, скотоводством, ремёслами и промыслами.

Бои представлены как цепочка поединков, но поставлены много лучше, чем в стандартном историческом фэнтези. Воины используют щит для защиты и нападения. Пригибаются и глубоко вшагивают навстречу, обходят за правую руку, подрубают опорную ногу. Перед смертельным ударом финтят и ранят, используют рельеф и солнце. Стрелы при наличии щитов почти бесполезны. Но фэнтези властно вмешивается и сюда. Рунный воин быстрее и сильнее обыкновенных. Есть берсерк и наёмный убийца. Появляется лабрис, но рогатых шлемов, к счастью, замечено не было.

Произведение поликомпонентно и широкоохватно, и потому даже при малом объёме по праву именуется романом, а не повестью. Здесь есть преступления, обман, месть, любовь, магия, земельная тяжба, межличностные дрязги и государственная политика. Ярла, ставшего бы героем и любовником в фэнтези, сбивают с «пути истинного» решение тинга, козни отшельника, мнения советчиков, планы Свена Вилобородого и выпивка. Это действительно сага, сплетающая воедино историю, живых людей и богоданные руны, но сага новая, поскольку герои получили возможность не только бороться с роком, но и побеждать.